Таблица с закругленными углами
Из прошлого Ливадии
Маленький живописный уголок Южного берега Крыма, омываемый морским прибоем.
Ветер, несущий летом прохладу, а зимой тепло. Мягкие облака. Весной здесь все в цвету, а весна начинается в феврале. Светятся персиковые и миндальные деревья, белеют цветы сливы, покрывается желтым пухом кизил. Длинные ветки инжира дерева изгибаются словно кораллы. Ближе к лету расцветают лиловые грозди глициния, опутывая балконы, стены домов, стволы деревьев. Наступает пора цветения роз. Множество цветов на клумбах парка заливают его густым, настоявшимся на солнце ароматом. Осенью сыплются под ноги золотые листья чинар, украшая дорожки старого парка. А в декабре, когда все засыпает, распускается нежная зимность. И на фоне синего неба и сливающегося с ним моря — белоснежный дворец.
Сюда влечет великолепный в любое время года парк, чудесный вид на Ялту и прекрасный дворец, — творение талантливого зодчего Н. П. Краснова и русских строителей, создавших чудо, над которым не властно время. И, конечно, магия событий, происходивших во дворце в поворотные моменты истории.
Восхищение и удивление непростой судьбой Ливадийского дворца — на страницах документов и писем, в воспоминаниях и дневниках, стихах и музейных книгах отзывов. После октябрьского переворота и национализации царское имение — «место предстоящего сосредоточения художественных ценностей, историко-художественный памятник». 16 июля 1922 г. был открыт Музей быта последней династии Романовых, где внутреннее убранство дворца было представлено в первоначальном виде, в каком его застала революция», но в 1927 г. музей был ликвидирован. В 1925 г. бывшая летняя царская резиденция стала первым в мире крестьянским курортом. В феврале 1945 г. имена руководителей трех союзных держав антигитлеровской коалиции, Сталина, Рузвельта и Черчилля, собравшихся на конференцию, обратили к Ливадии внимание мировой политики. В послевоенный период Ливадийский дворец — «объект специального назначения», находился в ведении НКВД, а позже — МВД СССР, используется как дача главы государства. В 1953 г. «спецобъекты» были переданы в ведение Управления курортами ВЦСПС. Дворец стал главным корпусом санатория «Ливадия».
16 июля 1974 г. в Ливадийском дворце был открыт Выставочный комплекс санатория ВЦСПС «Ливадия», и только в ноябре 1993 г. он стал государственным музеем в системе Министерства культуры Крыма. Принимая гостей и туристов из многих городов и стран мира, Ливадийский дворец является одним из наиболее популярных и посещаемых в Крыму. Проведение международных конференций, симпозиумов, значительных культурных и политических мероприятий позволяет говорить о Ливадийском дворце-музее как о признанном общественно-политическом центре. Ливадию по праву называли южной политической столицей Украины. С 1999 г. здесь регулярно встречаются руководители разных стран, правительств, известные политики и дипломаты во время работы саммитов самого высокого уровня.
Восхитительная красота места, гармония ансамбля, его история по праву поставили эту архитектурную жемчужину в ряд замечательных памятников, и дворец с парком уже много лет привлекает внимание многочисленных почитателей культурного наследия.
Ливадия в переводе в греческого означает «луг», «лужайка». Открытое морю место, по которому круглый год стелется трава, живописно выделялось среди лесных зарослей на пологом отроге горы Могаби и было одним из красивейших на Южном берегу.
Первым владельцем Ливадии после присоединения Крыма к России стал легендарный герой греческого народа Ламбро Качиони (1752–1805). Именно ему, согласно преданию, Ливадия обязана своим названием: уроженец местечка Ливадия в центре материковой Греции, в Беотии, Качиони, став владельцем небольшого участка земли на Южном берегу Крыма, назвал свое имение в честь родного города. Небывайная судьба этого легендарного человека, отдавшего 35 лет своей жизни российскому флоту.
Во время первой русско-турецкой войны (1768–1771 гг.) в эскадру адмирала Г.А. Спиридонова, сражавшегося в Средиземном море с турецким флотом, в 1770 году вступил добровольцем 18-летний грек Ламбро Качиони, желая принять участие в вооруженной борьбе против турок, угнетавших его народ. В боях и на суше, и на море он отличился как опытный воин, хороший моряк. После заключения в 1771 году Кучук-Кайнарджийского мира, по которому города Керчь и Еникале отошли России, туда по приглашению Григория Потемкина переселились три тысячи архипелагских греков, составлявших Албанское (греческое) войско, созданное Мавромихали специально для боевых действий против Турции на стороне России.
Так как в этой борьбе Греция не добилась свободы, греки, входившие в состав войска, были вынуждены покинуть родину. Они были приняты Екатериной II в подданство Российской Империи, позже, в 1783 г., часть их была поселена в Балаклаве, где был создан Балаклавский греческий батальон для охраны южнобережных границ от Балаклавы до Феодосии. Среди этих греков был и Ламбро Качиони, который, как писалось, «отличил себя храбростью и пожалован в офицеры» (сержант). Позже Качиони становится во главе Балаклавского батальона. Он быстро приобретает авторитет у главного начальства. В 1786 г. получает чин капитана и становится лично известным Г. Потемкину.
Героем греческого народа Качиони стал в ходе второй русско-турецкой войны (1787—1791). В 1788 г. на личные деньги и пожертвования греческой общины он создает легкую флотилию для борьбы с турками под российским флагом. В своем составе эта флотилия насчитывала свыше 10 отлично вооруженных судов, укомплектованных более чем полутысячей опытных и бесстрашных моряков-воинов. Флотилия стала грозной силой: препятствовала снабжению и переброске турецких войск и грузов, отвлекала на себя крупные морские силы турецкого военного флота, выдержала ряд трудных боевых сражений, в чем содействовала Черноморскому русскому флоту. Имя Ламбро Качиони стало легендарным. Екатерина II высочайше повелела «привлечь сию флотилию в соответственное служение... платить все издержки и содержание оной». С этих пор она стала считаться легкой российской флотилией. 29 июля 1790 г. Екатерина II своим указом повелевает произвести Качиони в полковники. В указе говорилось, что очередной чин дается ему «в награждение усердной службы, отличной его храбрости и мужества, неоднократно оказанных в сражениях с турецким военным вооружением». Кроме этого, Качиони был награжден орденом Св. Георгия 4 класса. Отмечая заслуги Качиони перед российским государством и его роль в борьбе против Оттоманской Порты, Екатерина II пожаловала ему в 1796 году до 20 тысяч десятин земли в Крыму: «заездный» дом императрицы близ Карасубазара (дача Александровская), сад в Судаке, земли на Южном берегу.
Предполагается, что в Крым Качиони приехал в 1797 г. со своей семьей: женой Марией, дочерью Гарефой, сыном Лигургом. В Ливадии он закладывает виноградники, занимается обустройством своей дачи. В 1805 г. он при невыясненных обстоятельствах трагически погиб. Позже владельцем земель в Ливадии стал командир Балаклавского батальона Феодосий Дмитриевич Ревелиотти. Пока не найдены документы, которые могли бы уточнить: сам ли Качиони еще при жизни продал эти земли Ревелиотти либо его потомки занимались этой продажей.
Ревелиотти, будучи командиром Балаклавского батальона в 1809—1831 гг., постепенно скупил большое количество земель в районе Мухалатки, Кукук-Коя, Кекенеиза, Симеиза, Алупки, Ореанды. Только в одной Ливадии ему принадлежало свыше 200 десятин земли, на которых он начал разводить виноградники.
Французский путешественник и исследователь XIX в. К. Монтандон, посетивший Крым и издавший в 1834 году «Путеводитель путешественника по Крыму», писал, что «путешествующие на лошадях» из Ялты в Ореанду при подъезде к Ливадии «у подножия горы справа от дороги замечают несколько недавно посаженных виноградников, принадлежащих г-ну Качиони. Поднявшись на расстояние приблизительно двух верст, подъезжают к дачному дому, окруженному маленьким цветником... Это имение г-на генерала Ревелиотти; оно состоит из 209 десятин земли и виноградников, которые, занимая его часть, имеют уже 44 тысячи кустов; посадки маслин насчитывают 400 деревьев. Если г-н Ревелиотти осуществит свои намерения, в несколько лет это имение, откуда открываются великолепные пейзажи, превратится в одно из самых красивых и самых доходных мест на берегу». Слова Монтандона оказались пророческими: имение Ливадия действительно через несколько лет превратилось в одно из самых красивых мест на побережье. Но это уже не было связано с Ревелиотти.
В 1834 году, после прокладки шоссейной дороги, связавшей Ялту и Симферополь, он продает ливадийские земли графу Льву Севериновичу Потоцкому (1789—1860). В купчей крепости, заключенной между Ревелиотти и Потоцким, говорилось, что площадь имения составляла 209 десятин 1900 кв. сажень, что «в настоящую продажу входит все без остатка, т. е. как хлебопахотная, так и сенокосная земля с растущим на ней лесом, существующими виноградными плантациями, фруктовым садом, протекающими по даче водными источниками и со всеми прочими угодьями... так и равно стоящие на ней в означенном имении строения... А взял я, Феодосий, у него, графа Льва, за то проданное мною имение 150 тысяч рублей ассигнациями, которые все сполна и получил».
Граф Лев Северинович Потоцкий, русский дипломат, был сыном известного деятеля российского Министерства просвещения и духовных дел Северина Осиповича Потоцкого, одного из основателей Харьковского университета. В возрасте 19 лет он был пожалован в камер-юнкеры Высочайшего двора и с этого времени находился на службе в Министерстве иностранных дел: в 1828 г. он — чрезвычайный посланник России и ее полномочный министр при короле Португалии, в 1836 — при шведском королевском доме. С 1841 по 1847 г. был на высоких дипломатических постах в Неополитанском королевстве, в Сицилии. В 1856 г., выйдя в отставку с дипломатической службы, стал членом Государственного Совета.
За 26 лет, в течение которых Потоцкие владели Ливадией, она превратилась в процветающее имение. В 1834 году архитектором К. И. Эшлиманом (1808—1893) был построен большой барский дом, состоящий из 30 комнат: апартаменты хозяина и хозяйки, их дочерей, гостиные, салоны, комнаты для гостей, гувернанток и горничных. К большому летнему салону примыкал зимний сад с великолепным фонтаном каррарского мрамора. В описании имения о нем говорилось: «Один фонтан находится во дворике Большого дома, он беломраморный и сделан в Карраре в стиле Альгамбры — очень большой и очень красивый». Среди многочисленных произведений живописи, предметов декоративно-прикладного искусства, украшавших интерьеры, выделялась коллекция античного искусства, которая была приобретена графом в Италии. Помимо «барского дома», Эшлиман строит в Ливадии целый ряд зданий разного назначения. К 1860 г. — моменту продажи имения — в нем находилось 35 сооружений, это и дом для «иноземных гостей», отдельная кухня, прачечная, больница, дома для служащих, казармы, винподвал с винокурней и домами для виноделов и другие постройки.
Главной заботой хозяев был парк, который разбивался на 40 с лишним десятинах, а «протяженность всех дорожек и аллей парка превышала 8 верст, и по ним можно было спуститься к морю». Садоводы — француз Делингер, а затем швейцарец Ташер и в 50-е годы немецкоподданный Л. Гейслер, используя природные особенности Ливадии, удачно сочетали богатство естественного леса, местные растения с пышными экзотами, завезенными из разных стран. При парке находились три оранжереи, многочисленные парники, где выращивалось свыше 125 видов экзотических растений в количестве более 2700 экземпляров, а к весенним посадкам подготавливалось около 3300 луковиц и корней различных цветов. Французский путешественник М. Бланшар, побывав в Ливадии в 1858 году, в своих записках так описывал парк: «Я увидел тут растения из глубин Востока, из Америки, Новой Голландии, Японии, а также растения, известные нам в Европе, но тут они много крупнее — магнолии, например, в 2, 5 сажени высоты». Бланшар говорит о ливанских и гималайских кедрах, земляничниках, багряниках, клематисах, кипарисах и лаврах. Очень хорошо он отзывался об искусство садоводов; «То, что каждый путешественник может оценить и чем может восхищаться — это здравый смысл и вкус, с которым здесь отобраны и размещены деревья для создания зеленых куртин, лужаек, цве точных комопзиций разнообразных тонов и оттенков. Для всего этого понадобились годы, в течение которых владельцы, облада» ющие безукоризненным вкусом и достаточным состоянием, могли осуществить свою мечту как ценители прекрасного в природе», (Перевод записок Бланшара был сделан не так давно научным сотрудником Алулкинского дворца-музея Н, Н, Калининым и ги- дом-переводчиком «Интуриста». П. А. Лещенко). Парк был укра- шен разнообразными фонтанами и скульптурами (их насчитыва¬лось тогда 12). Бланшар говорит об этом; «В Ливадии неболь¬шой музей, и в нем прежде всего античные предметы, которые разбросаны повсюду: в парке — статуя героя, остаток статуи че¬ловека в хламиде с рукавами, мраморный саркофаг раннехристи¬анского периода, весь покрытый барельефами. Его граф Потоц¬кий преобразовал в бассейн фонтана, на который он поместил прекрасную статую возлежащей женщины, изображающей ним¬фу, из кувшина которой вода изливается в саркофаг». В одном из дореволюционных путеводителей писалось о Ливадии; «В парке богатейшая растительность и много фонтанов. Интересен фон¬тан «Нимфа», устроенный из древнего помпейского саркофага. Статуя этого фонтана и саркофаг были тайно по кускам вывезе¬ны из Италии графом Потоцким». В другом путеводителе есть упоминание о том, что этот саркофаг был найден при раскопках Помпеи.
Поместье было не только хорошо благоустроено для от¬дыха, но и давало доходы. Потоцкий ежегодно расширял пло¬щади под виноградниками. К 1880 г. они занимали 20 десятин 120 кв. сажень, в хорошие годы давали до 4 тыс. ведер вина. В имении производилось белое и красное вино, а также водка. Часть продукции продавалась, часть оставалась в Ливадийской эконо¬мии. Основными сортами винограда, выращиваемыми на лива¬дийских плантациях, были Сотерн, Бордо, Рислинг, Мускат, Токай, Траминер. Особенно отличались вина из Сотерна, Рислинга и сладкого Муската. Винподвал в Ливадии был рассчитан на 20 тыс. ведер. Главным виноделом имения был Готлиб Лютц.
В садах Ливадии на продажу выращивали фрукты и орехи. Все это обеспечивало доход имения в 5 тысяч рублей в год, покры-вавший расходы на его содержание. В 1841 г. у А. В. Ашера, бывшего в то время «Управляющим Собственно Ея Величества Ореандским императорским садом» Потоцкие приобрели в Ялте три дома с флигелями, которые также приносили доход, так как были переоборудованы в гостиницу, аптеку и хлебный магазин. В феврале 1859 года у фрейлины императрицы Александлы Федо¬ровны М. А. Рудзевич было приобретено имение Биюк-Чаир, граничащее с Ливадией, в 23 десятины. Таким образом, общая площадь Ливадийского имения Потоцких составила 232 дес. 1900 кв. сажень.
